Жизнь без аппетита, или О пользе лингвистических законов
Где-то год назад не вполне уверенно говорящая по-русски московская официантка поставила на стол передо мной тарелку с салатом, сказала "Приятного" и ушла, разделив мою жизнь на две половины.
В первой половине - той, которая была до - стоял вечный шарман, люди были относительно приветливы и милы, и все говорили друг другу "Приятного аппетита". В той половине, которая наступила после, слово "аппетит" в конце фразы не звучало, обеды проходили под сенью Безрадостного уныния и Ленивого ковыряния вилкой.
Помню, подумал тогда - случайность, фантомная боль, эк тебя зацепило, ждешь окончания фразы, а ее нет, подумаешь, пфф. Но на следующий день хипстер-официант поставил передо мной чашку и сказал "Приятного", а больше не сказал ничего. И все, блядь, началось.
С этого момента я пытался угадать по внешнему виду работника общепита, скажет он "Приятного аппетита", или ограничится Проклятым Огрызком, заставив меня договаривать в уме за него. Думал: ну не может же вот так запросто рухнуть один из трех неделимых жизненных столпов (два других неделимых - София-Ротару и Владимирский-централ).
Кроме того, начинаешь говорить не как все и не понимаешь: то ли все вокруг сходят с ума, то ли ты стареешь. Конка. Наш метро. Приятного аппетита.
Какое-то время казалось, что все еще наладится: аппетитолюбов вокруг было навалом, но за год их потихонечку одного за другим вытеснили ничегошники. Хуже то, что вполне порядочные с виду люди вдруг переставали договаривать и предавали Дело Аппетита.
Однажды, когда зараза проникла в студийное кафе, и одна из студийных барист испортила мне чашку кофе словом "Приятного", я не выдержал: чего, говорю, приятного-то? А она в ответ: да всего приятного. Приятного дня, приятного аппетита, чего хочешь, того и приятного.
Блядь, даже идеология была наготове, не подкопаешься. Полный пиздец.
Помогло включение головы: я вспомнил про то, что если это изменение в языке, которое происходит прямо на моих глазах, то оно должно развиваться по одному и тому же закону на примере не одной фразы, а сразу нескольких (это тот принцип, о который разбиваются разухабистые псевдоисторические лингвовыводы Задорнова). Понятно, что тут происходит банальное упрощение языковой конструкции, но мне хотелось найти что-то прямо очень схожее для примера.
И нашел же. Это, скорее всего, "Счастливого пути", сократившееся до "Счастливо!". И, скорее всего, там тоже какое-то время существовал неустойчивый огрызок "Счастливого!", который потом упростился и занял свое привычное мне сейчас положение (во всяком случае, я на это надеюсь).
Значит, надо просто подождать, и "Приятного" скукожится в "Приятно". И никакой это не сбой, а вполне себе следование системному лингвистическому правилу.
И все, отпустило. Мир встал на места. Снова могу есть.
В первой половине - той, которая была до - стоял вечный шарман, люди были относительно приветливы и милы, и все говорили друг другу "Приятного аппетита". В той половине, которая наступила после, слово "аппетит" в конце фразы не звучало, обеды проходили под сенью Безрадостного уныния и Ленивого ковыряния вилкой.
Помню, подумал тогда - случайность, фантомная боль, эк тебя зацепило, ждешь окончания фразы, а ее нет, подумаешь, пфф. Но на следующий день хипстер-официант поставил передо мной чашку и сказал "Приятного", а больше не сказал ничего. И все, блядь, началось.
С этого момента я пытался угадать по внешнему виду работника общепита, скажет он "Приятного аппетита", или ограничится Проклятым Огрызком, заставив меня договаривать в уме за него. Думал: ну не может же вот так запросто рухнуть один из трех неделимых жизненных столпов (два других неделимых - София-Ротару и Владимирский-централ).
Кроме того, начинаешь говорить не как все и не понимаешь: то ли все вокруг сходят с ума, то ли ты стареешь. Конка. Наш метро. Приятного аппетита.
Какое-то время казалось, что все еще наладится: аппетитолюбов вокруг было навалом, но за год их потихонечку одного за другим вытеснили ничегошники. Хуже то, что вполне порядочные с виду люди вдруг переставали договаривать и предавали Дело Аппетита.
Однажды, когда зараза проникла в студийное кафе, и одна из студийных барист испортила мне чашку кофе словом "Приятного", я не выдержал: чего, говорю, приятного-то? А она в ответ: да всего приятного. Приятного дня, приятного аппетита, чего хочешь, того и приятного.
Блядь, даже идеология была наготове, не подкопаешься. Полный пиздец.
Помогло включение головы: я вспомнил про то, что если это изменение в языке, которое происходит прямо на моих глазах, то оно должно развиваться по одному и тому же закону на примере не одной фразы, а сразу нескольких (это тот принцип, о который разбиваются разухабистые псевдоисторические лингвовыводы Задорнова). Понятно, что тут происходит банальное упрощение языковой конструкции, но мне хотелось найти что-то прямо очень схожее для примера.
И нашел же. Это, скорее всего, "Счастливого пути", сократившееся до "Счастливо!". И, скорее всего, там тоже какое-то время существовал неустойчивый огрызок "Счастливого!", который потом упростился и занял свое привычное мне сейчас положение (во всяком случае, я на это надеюсь).
Значит, надо просто подождать, и "Приятного" скукожится в "Приятно". И никакой это не сбой, а вполне себе следование системному лингвистическому правилу.
И все, отпустило. Мир встал на места. Снова могу есть.